Зеленая кровь - Страница 56

– Так вы сами решили или нет?

– Нет, уважаемый господин. Я нахожусь в розыске, и инквизиторы убьют меня без суда, если найдут. Вы думаете, нормальный человек способен вообразить о себе такую чушь?

– Расскажите, пожалуйста, как вы себя чувствуете? – ведущий вытер пот.

– Прошу прощения, – не без иронии сказал мертвяк, – а вы?

Ведущий замялся.

– Ну как вам сказать… Меня, как будто, чуть-чуть… тошнит… но…

– Вот, – мертвяк рассмеялся. – Но! Возможно, сливки в вашем сегодняшнем кофе лишний день простояли в холодильнике, возможно, погода меняется… А быть может, вам только кажется, потому что вы ожидали чего-то в этом роде. Вы можете утверждать, что в вашей тошноте виноват я?

В студии зашушукались громче.

– Пожалуй, нет, – ведущий тоже рассмеялся, но несколько нервно.

– Отлично. Вы спросили, как я себя чувствую? Прекрасно. Я не разлагаюсь на ходу, хотя возможно, что мое тело и рассыплется, когда меня убьют, – в голосе мертвяка снова слышался смешок, куда более свободный. – Если это только все эти гниения за минуту – не фокус СБ. Вы видите – я мыслю, я рассуждаю, я личность. Мне бывает весело или грустно. Скажите, пожалуйста, чем, собственно, я отличаюсь от вас?

В студии наступила тишина.

– Задавайте, пожалуйста, вопросы нашему… гостю, – сглотнув, спохватился ведущий.

– А как у вас с личной жизнью? – робко спросила крашеная блондинка из первого ряда.

– О, прекрасно. Мы с женой прожили уже шесть лет и достигли полного взаимопонимания. К сожалению, ее сын от первого брака – наркоман, и это все серьезно осложняет… но такого рода несчастье может случиться в любой семье, не так ли? Он тяжело пережил развод своей матери и невзлюбил меня, как это часто бывает с подростками. Переходный возраст, что поделаешь…

– Вы его ненавидите? – спросила та же блондинка вполголоса.

– Я ему сочувствую, – сказал мертвяк. – Но ничем не могу помочь. Я же не нарколог. Я сотрудник коммерческой фирмы. Я не умею решать проблемы такого рода.

Зрители в студии еле заметно оживились.

– Правду говорят, что мертвяки ненавидят животных? – спросила простенькая тетенька с настороженным лицом.

– Вот видите, господа, сколько предубеждений царит в обществе, – мертвяк снова рассмеялся. Он очень легко и непринужденно смеялся. – Нет, разумеется, это вздор. У меня, правда, нет зверинца в квартире, но это не говорит о ненависти, не так ли? В детстве я держал аквариумных рыбок, очень увлекался… теперь нет времени этим заниматься. Работа, работа… Есть лишь одно исключение – я не терплю собак-трансформов. Впрочем, кажется, я не единственный в этом зале, – улыбнулся он, оглядевшись. – Сложно любить противоестественных тварей, которые во все времена служили тоталитарным режимам и до сих пор готовы безнаказанно порвать каждого, кто придется им не по нраву. Собаки в принципе мне неприятны – восторженные холуи, по-моему, это мерзко… но когда тварь способна изображать некое карикатурное подобие человека, оставаясь по сути злобным псом, это просто отвратительно…

Камера проехалась по рядам. Зрители чуть расслабились, некоторые слушали с заметным одобрением. Плотный мужчина с открытым лицом и явно военной выправкой возразил:

– Ничего в них нет холуйского. Не больше, чем в людях, я бы сказал, а то и меньше. Просто псы чуют, что человек из себя представляет, вот и все. Боитесь – так и скажите.

– О, я не сомневался, что любители собак тоже найдутся, – усмехнулся мертвяк. – У нас в стране собак любят. Полезные животные – можно натаскать на что угодно, можно заставить стеречь узников концлагерей, можно натравить на невинного… отличное орудие зла. И как многим тешит самолюбие то, что хищный зверь перед ними на брюхе ползает, хвостом виляет, заискивает! Человек заводит пса, чтобы было кем командовать, господа. А общество поощряет разведение собак по тем же причинам, по каким финансирует выпуск слезоточивого газа и колючей проволоки. Нет, я не боюсь.

Кто-то в студии зааплодировал. Молоденькая девушка вскочила, зажимая рот платком, и выскочила из зала. Плотный мужчина презрительно рассмеялся. В ответ зашикали.

– Тише, господа, – воззвал ведущий. – Пожалуйста, будем корректны.

– А вас не тошнит? – спросил его плотный.

– А меня вот не тошнит! – воскликнула полная дама в деловом костюме с лицом офисного бойца. – Представьте себе, я считаю, что все это вздор! Я, знаете ли, три года работала с одной женщиной, за соседними столами сидели, а потом ее инквизиция застрелила, сказали – мертвяк. Чушь! Не хуже других была. И никогда меня не тошнило, и голова не болела, и депрессий этих не было. Все это нервы и придурь! Просто сваливают собственные болячки на других и все! Ишь, убежала, чистоплюйка! Небось, лет тридцать назад никто и не думал – мертвяк, не мертвяк, все знали, что надо держать себя в руках. Это теперь молодежь распустилась…

– Ну да, – отрезал хмурый парень с галерки. – Распустилась. Чуть что – головой с крыши, как моя сестренка. У нее начальник был мертвяк, только она не знала. Пока просто наезжал – терпела и валерианку пила, а как полез – сиганула с девятиэтажного дома и все. Я вообще не понимаю, как тут можно разговаривать. Почему мы до сих пор СБ не вызвали?

– Вас, молодой человек, легко понять, – сказал мертвяк. – Вы потеряли родственницу, мне очень жаль. Ее начальник был озабоченным мерзавцем. А я тут при чем? За что меня убивать?

– Вот интересно, – процедил парень, щурясь, – из-за вас никто с крыши не шагнул, а? В петлю не влез? Или только ваш пасынок себя убивает потихоньку?