Зеленая кровь - Страница 87

– Сложно вам, наверное, живется, девушка, – сказала продавщица.

Жасмин передернула плечами. К киоску подошла пожилая чета и принялась рассматривать программу телепередач. Тео отошел, так ничего и не купив. Жасмин и Рамон присоединились к нему.

Загорелись фонари, стало посветлее, но тяжелое пасмурное небо, казалось, опустилось еще ниже и будто прогнулось к земле под тяжестью непролитых дождей. Осенняя свежесть рассеивала запахи бензинового перегара и дыма, но корицей палой листвы тоже не пахло – с тощего газона доносился только сильный запах крапивы, острый, какой бывает только осенью, перед самыми холодами. Прохожие не шли, а почти бежали, торопливо, не глядя вокруг, подняв воротники.

– Давайте, мы с Рамоном вас проводим, а сами в управление СБ пойдем? – сказал Тео, заметив, что Жасмин совсем уж зябко нахохлилась. – Я там щенка своего оставил на псарне, он волнуется, наверное, да и с полковником надо поговорить, он меня ждет…

– Я с вами пойду, – сказала Жасмин. – Можно, капитан? Хочу взглянуть на щенка.

Тео кивнул, а Рамон радостно боднул лбом ее руку.

Долго шли пешком, но ждать автобуса и слушать, что псов нужно водить в намордниках, никому не хотелось. Совсем замерзли, только Рамон не обращал внимания на вечерний холод. Он веселился, как щенок, и приглашал повеселиться и людей – совал им в руки палочки, носился кругами, тыкался головой в колени, всем видом показывал, что жизнь прекрасна, а все плохое позади – и все-таки втянул своих друзей в догонялки, которые несколько их согрели. К управлению СБ подошли, порозовевшие от беготни, в странном, взвинченно-нервном расположении духа, ожидая чего-то – и не обманулись.

На автомобильной стоянке около управления, между грузовичком ветеринара Бруно и внедорожником Хольвина, стоял высокий, тонкий, лаково блестящий, редкой красоты вороной жеребец, невзнузданный и без седла; маленькая Лилия обнимала его за шею. Хольвин, Бруно, Феликс и Гарик с Шагратом что-то довольно бурно обсуждали – появление в пределах обонятельного круга псов знакомого запаха Тео и Рамона это обсуждение расстроило. Гарик кинулся к Тео, облапился, забыв все правила приличия, лизнул в щеку, прижался головой к куртке:

– Ах, Тео, они говорили, что я буду жить на псарне! Они говорили, что ты можешь больше не прийти! Ах, я не хочу на псарне, я хочу с тобой! Возьми меня, я даже буду драться с кем захочешь, но давай будем вместе, а? Ах, пожалуйста!

Тео несколько минут не мог отвечать ни на какие вопросы, только оглаживал Гарика, пытаясь его успокоить. Глядя на его радость, смешанную с тревогой, можно было думать только о том, что жизнь и время теперь принадлежат и Гарику тоже, как они стали бы принадлежать в равной степени жене и ребенку. И самое поганое, думал Тео, что ему нельзя ничего пообещать, потому что я и сам не знаю, что со мной будет. Как не крути, я – убийца.

– Хольвин, – сказал он в конце концов. – Пожалуйста, если меня все-таки посадят, возьми Гарика к себе? Ладно?

Хольвин, присевший на корточки, чтобы поздороваться с Рамоном, взглянул на него снизу.

– Здорово, – сказал насмешливо и мрачно. – Уже спланировал? Нельзя тебе в тюрьму, Тео. У тебя слишком много обязательств. А у меня и без вас со щенком проблем хватает. Я его не оставлю, естественно, но ориентируйся хоть немного…

– Погоди, погоди, – Тео вдруг осознал, что видит лошадь. – Погоди, Хольвин… Лаванда… то есть, Лилия, что это за… ты же не хочешь сказать…

– Ага, – сказала Лилия с наивной детской улыбкой. – Я – конокрад. Как увижу лошадь, так и хочется украсть…

Конь опустил голову и фыркнул ей в ухо, разметав волосы. Жасмин коротко расхохоталась, и остальные Хозяева невольно улыбнулись.

– Что ты прикажешь делать, а? – спросил Хольвин. – Этот жеребец объявлен в розыск, он стоит пятьсот шестьдесят тысяч, он насквозь болен, он двоесущный, его нельзя отдавать владельцам, которые убьют его Старшую Ипостась, как водится в конно-спортивном деле… но у меня даже конюшни нет. Вы двое просто без ножа меня режете – ты своими замечательными приключениями с законом и порядком, а Лилия – тем, что надо куда-то срочно и нелегально пристроить крупного и требовательного зверя… А у меня и в лесу забот полон рот…

– Я его не отдам, – сказала Лилия. – Он – мой друг. Здорово мы, люди, развлекаемся: пытками лошадей, а? Он мне кое-что рассказал про скачки – и я его не отдам ни за что. Я иногда думаю про концлагеря для коров – можно сдохнуть от бессилия, но тут мне ничего не под силу сделать. А Дэраша я могу не отдать – и не отдам. Только через мой труп.

– За полмиллиона они кого угодно сделают трупом, – сказал Феликс. – Да, господин капитан?

– Полномочия посредников не распространяются на домашний скот, а лошади считаются скотом, – сказал Хольвин. – Но Лилия права, по-человечески мы не можем отдать коня на муки и гибель. Давайте думать, откуда взять деньги. Я попробую обратиться в Фонд Лиги, может быть, нам помогут. А во избежание всяческих осложнений я все-таки заберу жеребца к себе. Лилия, ты будешь помогать переделывать в денник половину хлева для коз.

Лилия радостно кивнула. Вороной тронул губами ее шею, и она погладила коня по щеке.

– А что случилось в лесу? – спросил Тео.

– Ничего хорошего. Волки ночевали рядом с Медвежьим хутором – медведь там сейчас не живет. Я боюсь, что браконьеры, те самые, о которых я говорил тебе, поймали моего медведя и держат в клетке. Это очень плохо.

– Охота на медведей сейчас в моде, – сказал Бруно. – Сволочи… Считают, что за деньги можно нарушить любой запрет…